Дневник Андрея Спащанского, хранящийся в архиве «Прожито», — это три тетради, в которых советский школьник вел подневные записи в период с июня 1990 по март 1991 года. В Блоге «Прожито» мы уже рассказывали о том, как устроен этот дневник, и о том, как подросток воспроизводил на его страницах актуальные политические дискуссии времени. В заключительной публикации об этом документе мы решили рассказать еще об одной теме, важной для многих дневников: мы остановимся на описаниях просмотренных телепередач, кино, попробуем разобраться в том, как устроена рефлексия по поводу прочитанных книг и газет.

Значительная часть описаний Андрея Спащанского о просмотренном по ТВ посвящена политическим и идеологическим противостояниям эпохи — об этой теме мы рассказывали в отдельной публикации в нашем Блоге. Второй в количественном отношении, темой, к которой обращался в своих записях подросток, было советское «невероятное», эзотерическое — столь заметная и важная тема в общественном дискурсе времен перестройки.

Целители, мистификации и НЛО

Темы здорового образа жизни, освоения космоса и сверхспособностей некоторых людей существовали параллельно на протяжении всей позднесоветской истории. Однако с началом эпохи гласности все они постепенно перемешивались. Со снятием цензурных ограничений начали возникать ассоциации и союзы, объединявшие специалистов по изучению НЛО, йогов, парапсихологов... Люди, называвшие себя экстрасенсами, быстро обретали народную славу: о них снимали фильмы, писали в газетах и журналах, их приглашали на крупные публичные мероприятия.

Стремительно нарративы об этих «феноменах» захватили и ТВ, прилежным зрителем которого, как и многие в период перестройки, был и гатчинский школьник Андрей Спащанский. Вот что он записывает, например, в связи с известным сюжетом об «оживлении мертвеца» Юрием Лонго:

15 декабря 1990

В 0 часов посмотрели ночные новости. И там показали очень страшный сюжет. Юрий Лонга оживлял мертвого мужчину. Этот колдун водил руками, мертвый постепенно поднял руки, голову, ноги. В это время Лонга опустил руки (он очень много истратил энергии) и мертвый быстро лег на тележку и принял то положение, какое имел до «оживания». Юрий Лонга делал такое не первый раз, мертвые даже ходили, но мозг оживить пока не удалось.

17 декабря 1990

На перемене перед English говорили об оживлении мертвого человека Юрием Лонгой. Марина Игоревна сказала, что у Лонги родители, ну вообщем поколение было колдунами.

Любопытно, что «чудесное» врачевание порой пересекалось с другой сверхпопулярной темой — проникновением инопланетных существ в миры советского человека:

5 октября 1990

В «Веди» смотрели советскую кинохронику, в «Эльдорадо» показывали врача-гипнотизёра, которого оперировали инопланетяне. Показали фотографии его после операции: на щеке шрам, на руке шрам, на животе квадрат голой кожи, так как перед у него волосатый.

25 января 1990

Смотрели «ВиD». Сначала час шло «Эльдорадо» — очень интересное и страшное (по крайней мере для меня). Показывали существ из параллельного мира. Я и представить себе не мог, что где-то здесь могут быть другие существа. Показывали народную целительницу, которая вылечила 9-летнего мальчика от гнойного диатеза и семилетнюю девочку лечила от глухоты прямо перед камерой.

Астрологи и предсказания будущего

Другой аспект разговора о советском «невероятном» неразрывно связан с главным общественным интересом и страхом того времени — апокалиптическим, с ожиданием дней грядущих. В условиях нарастания экономического кризиса и делегитимации знаковых советских идеологем гражданам страны было проще поверить в понятную без дополнительных разъяснений интерпретацию будущего. Подобные версии будущего, подсмотренные в программах TVset’а (как Спащанский называет телевизор) отмечены и в этом дневнике:

25 сентября 1990

Затем я переключил на «Слово» . Там один мужчина рассказал о следующих годах, а я вот что записал:
90 год лошади — тяжелая работа, большие соблазны, манифестации, митинги.
91 год козы — развитие некомпетентности, предостережение для политиков.
92 год обезьяны — мало результатов, нелегкая жизнь.
93 год петуха — не любит демократии, опасность военного переворота, самая большая опасность.
94 год собаки — преддверие хорошего, беспокойный год, политстычки, каждый защищает свое добро.
95 год свиньи — хороший год.
96 год крысы — накопление, улучшение, хорошие консерваты.
Так что надо ждать 1995 год.

30 сентября 1990

После «Монитора» смотрели «Киносерпантин». Там Тамара Глоба рассказывала о будущем нашей страны. В XVI в. астроном Нострадамус предсказал, что в 17-ом году XX в. будет революция, которую все будут считать великой. Действительно, в 1917-ом г. была совсем ненужная революция. Дальше он сказал, что всё ужасное время будет длиться 73 года и 7 мес[яцев]. 1917 г. был годом 7-и затмений, а 1991 г. — 6 затм[ений]. 1991 год будет годом белой овцы, очень важен, возможен военный переворот. Белая овца пронесёт нашу страну над пропастью, ожидаются 3 страшных, черных года. Придет возрожденный и обновленный Христос — человек, который родится в 1999 году и будет править в следующую эпоху. Будут люди богатые и очень бедные.

18 октября 1990

А вчера в «600 секундах» спрашивали будущее Ленинграда у Павла Глобы. Тот предсказал следующее: «В 1994 году в Ленинграде будут 2 человека. Они будут у власти не очень долгое время. Они создатут власть близкую к монархии, что-то вроде генерал-губернатора. Ситуация сложится такая же как в С[анкт]-П[етер]б[урге] в 1825 году. Эти 2 человека передатут власть добровольно другим. Создатут эти люди такую власть, на которую будут равняться все Российские города». В меня это предсказание астролога Глобы вселяет надежду. Впрочем я верю, что Ленинград не погибнет. Кто-то говорил, что города, построенные на неровных, плохих местах ждет хорошее будущее.

Эротика как скандальное новаторство

Расширение дозволенного в политических и вообще общественных дискуссиях, свобода для самопрезентации экстрасенсов и астрологов — все это, конечно, только часть последствий политики гласности и перестройки. Не менее важной разрешенной темой стала тема сексуальности. Телепередачи и кино, в которых связанные с эротикой темы выводились на авансцену, привлекали огромное общественное внимание. Демонстрация нагого тела, полового акта и даже сексуального насилия постепенно становилась нормой не только в кинотеатрах и видеосалонах, но и на телевидении.

Для Андрея Спащанского новая «открытость» в политике телевещателей порой становилась шокирующей (и эта реакция вызвана не только подростковым неофитством, но характерна для общества в целом). Симптоматичен набор сюжетов, отмеченный автором дневника, — от классики мирового кинематографа до спекулятивных сюжетов отдельных телепередач:

24 августа 1990

Сначала в «Колесе» был фестиваль в Каннах, потом всякое такое. В конце показали отрывки из фильма «Казанова» [Феллини]. Там такое показывали. Сначала Казанова болтал с женщиной, потом он разделся и оказался в просторной ночной рубахе. Женщина залезла к Казанове в ту рубаху и они там шевелились. Потом женщина вылезла в корсете с голой попой. Затем Казанова взял женщину за ноги и они начали бегать, потом легли. Лена смотрела этот фильм у Кузьминой полностью [на видеомагнитофоне]. Лена насчитала очень много партнерш Казановы: были у него и кривые, и горбатые и др.

6 сентября 1990

Вчера я и мама смотрели «Русское видео». Был фильм «Девять с половиной недель» с участием Ким Бесинджер и Мика Рорка. Эротический фильм, но мне понравился, очень хороший.

29 сентября 1990

После «ТСН» смотрели «До и после полуночи». Мне запомнился сюжет по поводу переделывания женщины в мужчину. Была Света, стал Саша. Показали, как делают мужской половой орган. Уже у Саши есть любимая женщина. Этот сюжет был подготовлен Ириной Зайцевой.

26 ноября 1990

Мы стали смотреть «Авторское телевидение». Мне понравилась передача «Шок-шоу», была посвящена эротике. Показывали нудистов. Особенно меня удивило то, что Николай II был тоже нудистом (но может это и неправда).

Чтение Андрея Спащанского: художественная литература

Впрочем, ошибочно было бы думать, будто перестроечный подросток проводил все свое время только перед телевизором. Автор обсуждаемого нами дневника охотно и весьма много читал, причем не только газеты, но и «толстые» журналы, и художественную литературу. Характерная для советского общества охота за книжками занимала и Андрея Спащанского, и его родителей, особенности перестроечного книгоиздания он тоже отмечает в своем дневнике:

6 сентября 1990

После выставки я зашел в Дом книги. Там никаких хороших книг нет, но зато Марксизмом-Ленинизмом ненужным, а также огромными книгами «О семье Ульяновых» соответствующие отделы завалены. И Маркс.-Лен. есть даже на иностр. языке.

28 января 1991

В 4 часа я решил сходить домой за новой книгой. Хотел одеть новые сапоги, но из-за нулевой t пришлось мне идти в старых. Пока дошел до дома, успел вспотеть. Пришлось сушиться. Пока сушился, посмотрел книгу. Мне она магазине показалась в толстой обложке, но как и все книги, делающиеся сейчас, книжка оказалась в тонкой обложке.

В круг журнальной периодики, знакомой школьнику, входили в основном издания «для детей и юношества». Спащанский читает, например, журнал «Семья и школа». Примечательный сюжет в дневнике — детали о чтении повести Лидии Чарской «Ради семьи». Повесть о девушке по имени Ия была впервые напечатана в подростковом журнале «Мы» только в 1990 году, до 1990-х Чарскую (вновь ставшую в этот период, кстати, крайне популярной) почти не издавали. Спащанский, прочитав первую часть повести, некоторое время находился в трепетном ожидании следующего номера журнала:

22 февраля 1991

Заглядывал в киоски, но журнала «Мы» нет. В N 1 я прочел начало рассказа Лидии Чарской «Ради семьи», в N 2 должно быть продолжение, но журнала нету. Рассказ очень интересный.

7 марта 1991

Мама купила второй номер журнала «Мы» и я с удовольствием стал читать продолжение повести Лидии Чарской «Ради семьи». Но прочел немножко, так как пришла Мари. Я почитал ей «Вавилонскую башню» и «Иосиф и его братья».

Вообще круг чтения Спащанского был весьма разнообразным: и сочинения иностранных писателей (например, Оскар Уайльд), и книги по истории (биографическая книга про архитектора Стасова, «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях» и «Государев двор или дворец» Забелина и др.), и литература религиозного толка (Новый завет, «Библейские истории» и др.). Особое место на полке школьника занимали художественные произведения о предреволюционной эпохе: революция понималась им как роковая ошибка в истории государства, а предшествующий ей период вызывал особый интерес. Прочитав «Москва и москвичи» Гиляровского, Андрей Спащанский записал критический свой отзыв в дневник:

21 октября 1990

Дочитал «Москву и москвичей». «Друзья и встречи» читать не буду. У меня сложилось такое мнение, что у Гиляровского дореволюционное время было плохим, а после револ[юции] — прямо райским. До революции жилось плохо, люди были очень бедные или богатые, после революции стало жить хорошо, Москва стала очень чистой. А ведь сейчас жизнь ужасная. Ну что это такое, шли из дома по проспекту, а ни одного лампочки фонаря не горит. Только машины дают свет да окна в домах.

Вообще чтение и даже сама книга становились импульсом к собственному творчеству: в издании повести о детстве Георгия Скребицкого «От первых проталин до первой грозы» подросток обратил внимание на иллюстрацию — это вдохновило его на собственное стихотворение:

9 декабря 1990

Я читал книгу «От первых проталин до первой грозы». Мне очень понравилась иллюстрация на которой изображена тихая улица, заваленная снегом. На улице дома и в конце улицы стоит церковь. В книге она названа Никольской. И вот я написал стихотворение.
Зимний день
Снег да снег белеет тихо,
И дома засыпал он.
Улица совсем затихла
И белеет старый дом.
Сад за домом белый-белый,
Возле, елка вся бела.
И еще два дома белых —
Все зима их замела.
Скачет лошадь по дороге,
Тетка с мальчиком идет.
И в прекрасном зимнем свете
Солнце по небу плывет.

Иллюстрация из повести Георгия Скребицкого, упомянутая в дневнике

Чтение Андрея Спащанского: газетная и журнальная периодика

Годы перестройки стали временем, когда многие жители страны жадно читали недоступные ранее книги и публикации в газетах и журналах, которые раньше невозможно было себе и представить. Спектр литературы, захлестнувшей книжный рынок, был невероятно широк. Естественно, что журнальная и газетная периодика быстро превратилась в площадку для публикации востребованного, скандального, актуального. Рупором тех, кто требовал более активного внедрения перестройки в жизнь, был, например, популярный журнал «Огонек».

15 августа 1990

Под вечер я начал разбирать «Огонёк» и заклеивать лица Ленина [в статьях про него]. У нас слухи, что с подорожанием цена «Огонька» повысится с 20 рублей до 50-ти. Я нашел статью «Крушение царского поезда» про аварию поезда, на котором ехал Александр III со своей семьей.

4 января 1991

В «Огоньке» напечатана статья об снесенных храмах в Московском Кремле. Ведь были там памятники архитектуры прошлых веков, а вместо них строили «коробки». Очень хорошо, что ЮНЕСКО в этом году включило Кремль в список памятников мирового наследия.

«Вечерний Ленинград», гатчинское издание «Приорат», «Аргументы и факты» — далеко не полный список газет, которые регулярно читал Андрей Спащанский. Наиболее интересны были для него материалы, касавшиеся предреволюционных десятилетий и даже более раннего времени — конца XIX. Один из способов читательской работы с таким материалом у школьника — конспекты и вырезки, особенный интерес вызывали у него материалы по истории императорской семьи:

22 ноября 1990

Я переписывал из газеты «Совершенно секретно» о великом князе Михаиле Романове, брате царя Николая II. Как мне их всех жалко.

Статья из газеты «Совершенно секретно» [1990. №12], о которой упоминается в дневнике

28 ноября 1990

До школы сходил купил газету «Невский проспект». Такая ничего, Бабушке не очень понравилась. В «НП» напечатаны письма (Императрицы) Александры Федоровны Николаю II, напечатаны фотографии. Для меня это самое интересное. Позже я нашел мою тетрадку с отрывками из дневника Николая II и с моими неотправленными письмами (летними) в «Гатчинскую правду». В эту тетрадь я переписал черновые записи о Михаиле Романове. Переписал не все.

Публикация из газеты «Невский проспект» [1990. №1–2], о которой упоминается в дневнике

Интерес подростка к истории царской семьи подогревал и тот факт, что Спащанский жил в Гатчине, одном из известных императорских пригородов Петербурга. «Краеведческая составляющая» в этом интересе была связана в основном с публикациями из приложения к газете «Гатчинская правда». Приложение ее под названием «Коннетабль» печатало материалы о местной истории и о любимой Спащанским предреволюционной поре:

28 ноября 1990

Позже я нашел мою тетрадку с отрывками из дневника Николая II и с моими неотправленными письмами (летними) в «Гатчинскую правду». В эту тетрадь я переписал черновые записи о Михаиле Романове. Переписал не все.

31 января 1991

Принес газеты: «Гатчинскую правду», «Коннетабль» и «Здоровье». В «Коннетабле» напечатана газета «Гатчинская неделя» за 1913 год. С интересом читал о том, что не хватает денег для благотворительных нужд, плохо работают пожарники в Мариенбурге и о многом другом.

Связанные с осмыслением прошлого общественные дискуссии (в частности, обсуждение волны топоминических изменений) занимали большое место на страницах периодики времен перестройки. Автор дневника рассуждает об этом и даже решается было участвовать с обсуждении на страницах городской газеты, вовлекаясь в работу с локальной и общей памятью, столь важную для перестроечного российского общества.

15 Ноября 1990

Пришла «Гатчинская правда» за вторник. В ней была статья «Статус ул[ицы] им[ени] Чкалова». Теперь ул[ица] им[ени] Чкалова (а как бы хотелось слышать: Люцевская улица) будет больше чем на половину административной...

25 Ноября 1990

Вечером решил написать в редакцию «Гатчинской правды» письмо по поводу возвращения Гатчинским улицам старых названий. Я за возвращение названий. И вот я одно письмо писал, сделал ошибку. Другое письмо написал — тоже ошибка. Третье письмо. Передумал писать.

О дневнике Андрея Спащанского читайте также:

«И я решил подражать образцу — вести записи...». Дневник Андрея Спащанского 1990–1991 годов

Образы настоящего и прошлого. Историко-политическое воображение в дневнике Андрея Спащанского (1990–1991)

«Выключили TVset и читали газеты»