Алиса Банк начала вести дневник в 1923 году, когда поступила в Петроградский государственный университет. Этот дневник содержит, помимо прочего, «фоновые» сведения: приметы времени, описания университетской жизни 1920-х, требующие теперь исторического комментария. Разбираемся, почему Алиса Банк поступила на факультет общественных наук, а закончила ямфак, за что отчислили ее друга Додю и как были устроены университетские чистки тех времен.

В центре – Н. П. Анциферов, слева – Н. А. Винберг, в последнем ряду
и в «кружочке» – А. В. Банк. 10 мая 1925 года

Что такое факультеты общественных наук?

В 1923 году Алиса Банк поступила на общественно-педагогическое отделение факультета общественных наук Петроградского университета. Уже в следующем году университет стал Ленинградским государственным и Алиса Банк перешла на отделение археологии, а в 1928 году окончила ямфак ЛГУ.

ФОНы — факультеты общественных наук — стали появляться в советских университетах после декрета 1918 года «О правилах приема в высшие учебные заведения». Теперь в высшее учебное заведение мог поступить любой, единственное условие — возраст старше 16 лет. Тогда самый большой недобор был на юридические и историко-филологические факультеты, и их решили реформировать по предложению Михаила Николаевича Покровского — лидера советских историков, главы марксистской исторической школы. Новые факультеты общественных наук обычно включали в себя три направления: экономическое, историческое и юридическо-политическое.

Писатель Вениамин Каверин учился в ЛГУ примерно в то же время, что и Алиса Банк (он окончил университет в 1924-м) — вот как он описал ФОН в автобиографическом романе «Петроградский студент» (1975):

Я поступил на этнолого-лингвистическое отделение филологического факультета. И факультет и отделение время от времени переименовывались, программа с каждым годом расширялась. Ко времени моего окончания отделение растворилось и потеряло свое красивое название. Факультет общественных наук (бывший историко-филологический) стал называться в просторечии ФОНом, что расшифровывалось еще и как Факультет Ожидающих Невест. Для этого были серьезные основания: вдоль знаменитого, в три четверти версты, коридора то и дело сновали стайки розовых приодетых девушек, которые взволнованно перебегали от одного расписания к другому.

Алиса Банк поступила на общественно-педагогическое отделение ФОНа, многие ее друзья по Тенишевскому училищу поступали на экономическое — Додя (Давид Гарбер), Миша Гофман и Женя Виленкина. Вместе с Алисой Банк на общественно-педагогическом отделении училась ее подруга Нина Винберг — одна из главных героинь дневника, участница драматичного любовного треугольника. Они обе перевелись на первом курсе на археологическое отделение, которое расформировали в 1925-м. Помимо прочего, Алиса Банк в дневнике подробно описывает их поездки на летнюю практику в Крыму.

Подпись с оборотной стороны: «Крым. Чаир. Июль 1929 года»

Подпись с оборотной стороны: «Крым. Чаир. 5 июля 1929 года»

Подпись с оборотной стороны: «Крым. Чаир. Июль 1929 года»

Факультеты общественных наук просуществовали недолго. Свой ФОН появился в Петроградском университете в 1919-м, а уже в 1924-м ФОНы были либо закрыты, либо преобразованы. В ЛГУ этот факультет превратили в ямфак — факультет языковой и материальной культуры, в составе которого было отделение истории материальной культуры: именно туда попали Алиса Банк и Нина Винберг.

Политминимум и ГОЭЛРО: какие предметы стали обязательными?

Одной из главных задач факультетов общественных наук было создание «кадров научно-подготовленных практических работников социалистического строительства». Именно поэтому образовательная программа на таких факультетах строилась с опорой на советскую идеологию и новую реальность. Обязательными предметами стали основы марксистского знания — «политминимум», исторический материализм, история пролетарской революции, политический строй РСФСР и даже план и история ГОЭЛРО. Эти дисциплины должны были сдавать все студенты ФОНов — и юристы, и экономисты, и историки.

Алиса Банк так описывала в своем дневнике семинар по историческому материализму:

Вот, например, сегодня: явился в институт молодой человек, я бы не сказала, что не интеллигентного вида и начал пороть чепуху (это «семинарий» по историческому материализму), изрекать самые модные, «верноподданнические» вещи, как, например, говорить о книге Троцкого, что она видите ли не ортодоксальная, что она пахнет буржуазностью, «интеллигентностью», Бог весть чем еще; предостерегать студентов, чтоб они не напали по неведению на книги, издаваемые Институтом истории искусств и т. д. и т. д. Это во 1-ых, а во 2-ых он дал темы для докладов, причем я с ужасом убеждалась, что ни одну из них не могу взять с чистой совестью, все они затрагивали именно то «святое», о чем я говорила выше, например, мораль, наука, искусство, «роль личности в истории» и т. п.

О каких книгах идет речь? В конце 1923 года Институту истории искусств передают в полном составе и со всеми правами известное издательство Academia — Алиса Банк пишет именно об этих книгах. Тогда же, в 1923-м, в институте начались проверки под руководством академика Н. Я. Марра. Сначала работа комиссии затрагивала только организацию и внутренние процессы, но уже в 1929 году институт был расформирован как «гнездо формализма» и академизма.

Обложка первой книги издательства «Academia», 1922

Обложка первой книги издательства «Academia», 1922

За что отчислили Додю и Мишу: большая академическая «чистка»

С начала 1920-х годов начинает работать система постоянного контроля студентов, их политических взглядов и убеждений, социального происхождения. В этот же период проходит большая академическая «чистка». В мае 1924 года вышло постановление Совета народных комиссаров РСФСР «О сокращении наличного количества учащихся в вузах». Именно для этого «сокращения» были организованы специальные комиссии, которые состояли из представителей администрации и общественных студенческих организаций.

Некоторые исследователи связывают начало академических «чисток» с выступлением левой оппозиции, которую поддержали многие студенты, хотя в качестве «вывески» для отчислений тогда использовали лозунг «освобождение от балласта». Начальник Главпрофобра (Главного управления профессионального образования) И. И. Ходоровский не скрывал причин чистки: «Среди хлынувшей в высшую школу молодежи мы имели много ценных в классовом отношении элементов, но вместе с ценными элементами ... проникли в наши вузы в большом количестве элементы нам чуждые, с пролетариатом и крестьянством не связанные и имеющие совсем мало общего с нашей советской общественностью».

Главными поводами для отчисления становились «дисциплинарные»: отчисляли с формулировками «за слабое посещение занятий» и «за академическую неуспешность», а основными принципами «отбора» неугодных были беспартийность, классовая принадлежность и непролетарское происхождение. Бывало, что отчисляли с иными формулировками: «за невнесение платы за обучение», «за социальное происхождение», «за антисоветские взгляды».

Среди отчисленных в ходе этих «чисток» есть и студенты, которых упоминает в дневнике Алиса Банк. Например, Додя — Давид Гарбер — был отчислен в июне 1924 года комиссией по проверке успешности студентов как раз за «академическую неуспешность». Он подавал заявление о пересмотре, но его не восстановили. Женя Ф. — Евгения Файнберг — с экономического отделения тоже попала под внутренние репрессии, но собрала множество различных документов, справки и рекомендательные письма, и в итоге ее оставили в университете.

В дневнике Алиса Банк также описывает характерные для того времени настроения:

Вчера было 7 ноября, и в этот день я почувствовала, что с коммунистами не связано больше в моем сознании ничего хорошего. Теперь осталось одно озлобление, хочу думать, что не детское, а серьезное. И какое же может быть другое отношение, когда, кроме всего, они разбили то лучшее, что у меня было, то единственное, из-за чего жизнь делалась краше, осмысленней?
Осталось одно — желание как-нибудь отомстить, желание публично излить всю свою желчь, а дальше... дальше всё равно. Только бы раз выступить, встретить сочувствие, и больше ничего, пусть арестовывают, делают, что хотят.
Говорила сегодня с Мишей Гофманом и, если он был искренен, встретила полное сочувствие и тоже какое-то апатичное настроение. Неужели же прав Сима, что мы новое поколение «лишних» людей? Да! пожалуй, что так.

Запись от 8 ноября 1923 года из дневника Алисы Банк

Одним из главных итогов «чистки» стало укрепление рабоче-крестьянской прослойки в вузах. По некоторым данным, в 1924 году студенты из пролетариата составляли лишь только третью часть от всех учащихся, а к 1927/28 учебному году их стало уже больше половины. «Чистки» касались не только студентов, но и преподавателей. В 1925 году на заседании президиума ФОНа повод для таких «чисток» сформулировали так: «...идеологические шероховатости преподавательского персонала не удовлетворяют студентов».

ЛГУ середины 1920-х годов был «пропитан» идеологией, классовой борьбой, которая заканчивалась весьма печально для многих учащихся непролетарского происхождения. К счастью, самой Алисе Банк удалось окончить университет и не попасть под репрессии в студенческие годы.

О дневнике Алисы Банк читайте также:

Наталья Слуцкая. «"Ученицей" я быть могла и, может быть, могу, но творчества у меня нет и не будет…»

Наталья Слуцкая. Боба, Туба и Котя: как расшифровать имена героев дневника Алисы Банк

Ирина Мошникова. «Сапоги с голенищами» как мера социальной поддержки

«Осталось одно – желание как-нибудь отомстить...»